ПРИЛОЖЕНИЕ
Дело архимандрита Зинона с братией
"Судите судом праведным." (Ио. 7.24)
Пять лет прошло с тех пор, как в 1996 году был запрещен в сященнослу-жении,
изгнан из клира Псковской епархии и выслан из Мирожского монастыря архимандрит
Зинон Теодор, замечательный русский иконописец.
Уже пять лет изгнанник живет в деревне Гверстонь, лишенный богослужения и причащения св. Христовых Таин. Архимандрит Зинон осужден вместе с монахами Иоанном и Павлом за то, что они причастились св. Христовых Таин за Литургией, совершенной католическим священником Романо Скальфи.
Все трое осуждены Указом № 880 от 28 ноября 96г. (Далее — Указ 880) Высокопреосвященного Евсевия, архиепископа Псковского и Великолукского.
Воспроизводим этот Указ.
Московская Патриархия
Евсевий,
архиепископ Псковский и Великолукский
№ 880
"28" ноября 1996г.
УКАЗ
Архимандриту ЗИНОНУ ( Теодору Владимиру Михайловичу)
Настоящим Вы, по решению Епархиального Совета от 14 ноября 1996г., запрещаетесь в священнослужении
1. За нарушение присяги, данной Вами при рукоположении в священный сан,
2. За нарушение 10, 11, 39, 45 и 55 Правил Св. Апостолов,
3. За нарушение 33-го Правила Святого Лаодикийского Собора и 2-го Правила
Святого Антиохийского Собора, до признания своей вины и раскаяния в ней.
При сем Вам необходимо иметь в памяти своей:
1. 31-е Правило Святых Апостолов,
2. 10-е Правило Святого Карфагенского Собора,
3. 5-е Правило Святого Антиохийского Собора.
Благодатная помощь Божия да поможет Вам придти к раскаянию и исправлению.
Инокам Иоанну и Павлу, причастившимся вместе с Вами у инославных
раскольников и отступников от Православной Церкви, запрещается принимать
Св. Христовы Тайны в Православной Церкви и носить иноческие одежды до
их раскаяния.
Бог да поможет Вам утвердиться в Православной вере, в которой
Вы были научены и крещены.
При сем напоминаю о Вашем заявлении при встрече со мною, что Вы покидаете
и уезжаете из Мирожского монастыря. На сем основании Вы, с того момента,
клириком Псковской епархии не числитесь.
Евсевий,
Архиепископ Псковский и Великолукский
Как видим, Указ не ограничил время запрещения определенным сроком. Осужденные запрещены и отлучены "до признания своей вины и раскаяния в ней".*
I. Правовое обоснование санкции
Когда оскудевает любовь, мы нуждаемся в защите закона. Закон защищает наши права прежде всего от произвола исполнительной власти. Он гарантирует защиту прав в равной мере преступнику и невиновному. Не гарантирует защиту прав только суд Линча.
Мы обращаемся к делу архимандрита Зинона не для того, чтобы защищать его позиции. Мы защищаем его права. Дело архим. Зинона вплетается в литургико-каноническую коллизию, которая возникла задолго до него и успела получить развитие в экуменической практике РПЦ. Изменение общецерковной конъюнктуры сузило проблему до епархиального инцидента, случайными жертвами которого пали архим. Зинон с братией.
Одни усматривают в поступке архим. Зинона подвиг. И они правы, поскольку архим. Зинон уже пять лет расплачивается за него отлучением от Церкви и изгнанием: "Без причащения мне, конечно, трудно. Да и богослужение я знаю и люблю, это наполняло мою жизнь смыслом. И мне непонятно, какая может быть духовная польза от такого прещения и от того, что жизнь моя совершенно переломалась..." [1,285].
Другие видят в поступке архим. Зинона соблазн. Их суждения тоже можно полнять и признать справедливыми. Но глубокое разочарование вызывает не осуждение архим. Зинона, а Указ, его осуждающий. В его основе лежат отнюдь не церковные интересы. Осуждение совершено в угоду общецерковной конъюнктуре, по клановым пристрастиям и личной вражде вопреки Карф.16..
Указ:
1. нарушает священные каноны, в защиту которых осуждает архим. Зинона;
2. клевещет на обвиняемого;
3. чрезвычайно превышает архиерейские права, предоставленные епископу
Уставом об управлении РПЦ, принятым Поместным Собором 8 июня 88г. (Далее
--Устав 88);
4. выносит чрезмерно жестокий приговор, не обоснованный каноническим правом
и Уставом 88 и не адекватный совершенному поступку.
Все эти действия оказались возможны со стороны епископа только потому, что он был уверен в своей абсолютной безнаказанности. Эта уверенность обоснована устоявшейся практикой: епископ не отвечает за свои поступки и за поломанные человеческие судьбы. Мы с ужасом и недоумением наблюдаем, как "судья неправедный, который Бога не боится и людей не стыдится" (Лк.18.6) , совершает человеческие жертвоприношения в Церкви Христовой.
Поскольку Указ 880 является правовым документом, он допускает объективную оценку с позиций церковного права. Наказывая нарушение нормы, Указ должен сам безупречно соответствовать церковным нормам, чтобы не заслужить упрека в тенденциозности, некомпетентности и беспринципности. Каноны имеют универсальное значение в Церкви для всех ее членов в равной мере. Они предназначены не только для клириков и мирян. Епископ прежде всех должен соблюдать каноны. Свои требования и запреты каноны обращают в первую очередь к епископу: "Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или вообще из священного чина... .Такожде и мирянин" (Апост.51).
И здесь сразу же возникает первое недоумение.
Основанием для возбуждения дела против архим. Зинона с братией послужило обвинение его миряниным Беликовым, состоящим в юрисдикции Зарубежной РПЦ, то есть принятое от тех, кого РПЦ считает раскольниками, что прямо противоречит запрету Вселенского Собора "не приимати обвинения... от тех, кои отделились и собирают собрания против наших, правильно поставленных епископов" (Правила Второго Вселенского Собора,6. Далее — Втор.).
Аналогичные запреты содержат Апост.74 и Правила Четвертого Вселенского Собора, 21 (далее — Четв). Эти канонические правила архиепископ Евсевий нарушил. Как можно, осуждая другого, делать то же самое? Общаясь с "инославными раскольниками", по выражению Указа, архим. Зинон нарушил Апост.10, Лаодик.33, Антиох.2. Приняв обвинение от "православных раскольников", архиеп. Евсевий нарушил Втор.6, Апост.74 и Четв.21. Различение архиепископом "инославных" и "православных" раскольников некорректно.
Второе недоумение вызывает отсутствие в Указе обвинения против архим. Зинона. Указ санкционирует высшую меру церковного наказания, но не позволяет понять, в чем обвиняет архиепископ, какой конкретный состав преступления усматривает в действиях архим. Зинона. Нельзя обосновать вину простым перечислением правовых норм; обвинение обязано соотнести инкриминируемые действия с этими нормами. Такого обвинения в Указе нет. Не сумев сформулировать вину осужденного, епископ не смог однозначно квалифицировать ее в соответствии с нормой канонического права. В Апостольских Правилах, на которые ссылается архиепископ Евсевий, такая норма не может существовать по определению. Великий Раскол произошел в одиннадцатом веке. Он не мог быть предусмотрен в Апостольских Правилах, известных с пятого века. Архиеп. Евсевий вынужден был подбирать каноны по аналогии, которая всегда "хромает". Он не решился квалифицировать поступок архим. Зинона по конкретной норме и "квалифицировал" одновременно по трем взаимоисключающим канонам.
Один канон запрещает общение "с отлученным" (Апост. 10).
Другой — "с изверженным из клира" (Апост. 11).
Третий — "с еретиком" (Апост. 45).
Три разные оценки предполагают различное каноническое положение отверженных.
Однако, архиепископ имеет ввиду одно конкретное лицо, с которым причастился
архим. Зинон — католического священника, директора Центра "Христианская
Россия" Романо Скальфи.
Указ имел задачу оценить правовое качество поступка архим. Зинона и вынести решение, соответствующее оценке. Решение этой задачи обязывало, как уже сказано, конкретно сформулировать вину архим. Зинона. Эта задача оказалась непосильной для архиепископа, и он с ней не справился. Не сумев оценить правовое качество поступка, он не только запретил архим. Зинона, как он полагает, но изверг его из сана и отлучил от Церкви по полной Анафеме, недопустимо превысив свои полномочия и нарушив апостольский канон: "Да будет извержен от священного чина, но да не будет отлучен от общения церковного. Ибо Писание глаголет: не отмстиши дважды за едино. Наум. 1,9" (Апост. 25).
Отсутствие конкретного обвинения имеет еще другие последствия:
1. Невозможно апеллировать к Высшей Церковной власти. Указ 880 является
единственным документом, санкционирующим осуждение и наказание, но не
содержащим обвинения. Как обжаловать обвинение, которое не существует?
2. Невозможно "осознать свою вину и раскаяться в ней", как того
требует Указ 880, если судья не может сформулировать и квалифицировать
ее, поскольку сам не понимает правового смысла поступка.
Отсюда очень понятно звучит недоумение архим. Зинона: "Меня понуждают к раскаянию. Раскаянию в чем? В том, что я причастился Тела и Крови Христовых? Каяться в этом я не могу, поскольку это будет прямое кощунство и глумление над Христом." [2].
Если архиеп. Евсевий не может сформулировать свое обвинение, как может его осознать архим. Зинон?
Признание вины не всегда полезно требовать посредством прещений. Ап. Павел допускает разномыслие в Церкви, которое не должно вести к разделению (1 Кор. 11.19). Святоотеческий принцип усматривает единство не в стандарте, а в многообразии и богатстве традиции.
Признания вины естественно требовать в пастырской практике, когда кающийся приносит на исповедь свои очевидные грехи: пьянство, блуд, лень и уныние, тщеславие и зависть. Духовник понимает свое чадо, ибо оба исходят из одинаковых нравственных принципов.
Каноническое мышление имеет свои закономерности. Каноническая практика знает свои коллизии, когда церковная дисциплина оказывается в конфликте с иерархической и христианской совестью. Достаточно вспомнить проблему "непоминающих", возникшую в связи с тем, что митр. Сергий (Старогородский) декларировал лояльность по отношению к Советской власти и многие клирики РПЦ отказались поминать его. Прещение в качестве меры дисциплинарного воздействия нелепо применять в противостоянии евхаристической и клерикальной екклезиологии, в софиологических или имяславских спорах. Заявление своих политических пристрастий от имени Церкви и утверждение их средствами церковной дисциплины было осуждено определением Поместного Собора 16 августа 1918г.
Архиерейское прещение не решает екклезиологических, литургических и канонических проблем, но может создать реальные препятствия для их решения, поскольку обязывает клир и мирян к молчанию.
Налагая санкцию, Указ 880 осуществляет право епархиального архиерея на временное запрещение в священнослужении, обоснованное Уставом 88 — гл.VII, ст.19а. Устав не уточняет границ временной санкции. Однако, понятие "временное" сохраняет смысл, пока в его пределы не вписываются сроки, соизмеримые с продолжительностью человеческой жизни. Пожизненное запрещение тождественно "извержению из клира". Осуществление такого акта Устав не предоставляет единоличной власти епархиального архиерея. Он требует санкции высшей церковной власти или суда. Понятие "временное" сохраняет смысл лишь при наличии объективных границ "времени". В канонических правилах мы находим две объективные границы времени:
1. Определенный срок: месяц, год, ...
2. Конкретное событие, например, суд.
В обоих случаях санкция имеет объективную границу. А Указ архиепископа вводит психологическое ограничение санкции: "до признания своей вины и раская-ния в ней". Субъективное условие прощения допустимо в пастырской икономии, где отношения имеют нравственный, а не правовой характер. Допуская субъек-тивное ограничение запретительных санкций в правовом документе, Церковь открывает путь произволу исполнительной власти и в принципе исключает правовые отношения. Новация архиепископа подменяет принцип права моральными спекуляциями, не имеющими никакого основания в канонических традициях Церкви. Архиеписком восхищением непщава яти право на пожизненное запрещение священослужителей (Устав 88, гл. VII, ст. 19а)
Отметим и то, что с первых слов Указ 880 использует двусмысленную формулировку. "Настоящим Вы ... запрещаетесь в священнослужении". Это первая часть означает законную санкцию, определенную надлежащим лицом, согласно Уставу 88 ( VII, ст. 19а). Ссылка на решение Епархиального совета от 14 ноября 96 г. вводит в заблуждение, создавая иллюзию коллегиального осуждения. "И мое мнение я уже не считаю только своим, а мнением епархии: он уйдет отсюда", — такое характерное заявление делает архиепископ Евсевий в интервью редакции "Радонеж" [3].
Однако решение Епархиального совета о применении санкции может иметь коллегиальное значение в одном случае: если он действовал в качестве "церковного суда первой инстанции", согласно Уставу 88, гл.VII, ст.45-51. Совершенно очевидно, что 14 ноября 96 г. Епархиальный совет не функционировал в этом качестве по ряду объективных причин, вдаваться в которые здесь не имеет смысла. Действуя в качестве ветви исполнительной власти в порядке Устава 88, гл.VII, ст.5; 35-44, Епархиальный совет оказывает архиерею соборное содействие в управлении епархией. Осуществляя исполнительную власть совместно с преосвященным Председателем или в его отсутствие, Епархиальный совет не наделен правом налагать административные взыскания. Устав очерчивает круг обязанностей Епархиального совета (гл.VII, ст.44). В его компетенцию не входят решения о запрещении и отлучении. Такое административное право Устав предоставляет только единоличной власти правящего архиерея (гл.VII, ст.19а). Эту власть архиерей не разделяет с Епархиальным советом, принимая на себя всю полноту ответственности за административные прещения. Ссылка архиепископа на ненадлежащий документ тем более незаконна, что такого документа в природе не существует: решение Епархиального совета было устным.
II. Обвинение
Не сформулировав четкого обвинения против архим. Зинона, Указ 880 перечисляет десяток канонических правил, которые Его Высокопреосвященство полагает нарушенными, не поясняя чем и в чём. Разделим обвинения архиепископа на две неравные части: обоснованные обвинения и необоснованный оговор.
1.Обоснованные обвинения.
Архим. Зинон принял св. Христовы Тайны за католической Евхаристией. Указ 880 констатирует нарушение правил Апост.10 (и анологичных Лаодик. 33 и Антиох. 2): "Аще кто с отлученным от общения помолится, хотя бы то было в доме, таковый да будет отлучен". Это правило архим. Зинон нарушил, что следует из его письма архиеп. Евсевию: "15 августа 1996 г. группе итальянцев, проходивших курс иконописи в Мирожском монастыре, я позволил совершить литургию по латинскому обряду... . Вы сказали, что не имеете ничего против того, что в монастыре служили католические священники, а были возмущены тем, что я причащаюсь вместе с ними." [4].
Отвечая на обвинение, архим. Зинон ссылается однако на многочисленные прецеденты экуменического служения, имевшие место в монастырях с высокопреосвященными иерархами, авторитетными пастырями, чтимыми старцами с ведома и благословения Московской Патриархии: "В Троице-Сергиевой Лавре, еще когда я сам там жил, при патриархе Пимене, была специально отведена Смоленская церковь для католических богослужений. В храме Московской Духовной Академии католики многократно совершали мессу. Бенедиктинский иеромонах в Псково-Печерском монастыре лично у меня на глазах причащался вместе с о. Иоанном Крестьянкиным, с наместником и со всеми почтенными старцами." [4].
Число таких прецедентов можно увеличить до бесконечности, вспоминая митр. Никодима (Ротова) и его сподвижников. Священный Синод РПЦ принял постановление 16 декабря 69 г., разрешающее католикам причащаться вместе с православными. Спустя 17 лет Свящ. Синод в 1986 г. не "отменил", но "отложил применение до решения этого вопроса Православной полнотой".[5].
Приходится признать, что Апост.10 (и аналогичные Лаодик.33 и Антиох.2) действительно систематически нарушались сорокалетней экуменической практикой иерархов и духовенства РПЦ, обоснованной решением Свящ. Синода от 16 ноября 69г. Поступок архим. Зинона вписывается в эту экуменическую практику РПЦ в качестве одного из многих прецедентов.
Однако, бессрочное запрещение в священнослужении, изгнание из монастыря и клира являются в этом ряду бесчисленных прецедентов совершенно исключительной, уникальной мерой в качестве наказания за Причащение Св. Христовых Таин с католическим священником. Для сравнения вспомним, что митр. Никодим скончался на аудиенции у Римского Папы, приняв из его рук последнее напутствие. "Обвинение в измене Православию и сослужении с еретиками, — заметил архим. Зинон в письме архиеп. Евсевию, — предъявляют и Святейшему Патриарху Алексию, и митр. Кириллу, и многим епископам и священникам".[4].
Возлагая ныне ответственность за экуменическую практику многих иерархов и священников РПЦ на одного архим. Зинона, архиепископ воскресил "альтруистическую мудрость" Каиафы: "Един же некто от них, Каиафа, архиерей сый лету тому, рече им: вы не весте ничесоже, ни помышляете, яко уне есть нам, да един человек умрет за люди, а не весь язык погибнет... От того убо дне совещаша да убиют Его." (Ио.11. 49-50, 53).
Этим человеком был Сын Божий, за нас распятый.
Снова мы видим жертвоприношение "единого из сих братьев Моих меньших" (Мф.25.40) во имя конфессиональной идентичности. "Гуманистическая" идея жертвоприношения одного во имя общего блага снова использует человека в качестве средства и инструмента:
Я знаю, вы не дрогнете,
Сметая человека.
Что ж, мученики догмата,
Вы тоже жертвы века.
2.Необоснованный оговор.
Интервью и заявления архиеп. Евсевия, опубликованные в разных СМИ, сообщают лишь об одном поступке архим. Зинона, повлекшем осуждение и наказание. В то же время Указ 880 инкриминирует архим. Зинону нарушение десяти канонов и священнической присяги. Трудно представить нарушение одиннадцати норм одним поступком. Странное, но очевидное противоречие трудно прояснить, поскольку архиепископ не обременил себя формулированием конкретного обвинения. Поступок остался юридически не связанным с нормой. Остается един-ственная возможность выяснить справедливость обвинений, исследовав как поступок архим. Зинона вписывается в диспозицию каждого из инкриминируемых канонов.
Выше мы уже рассмотрели три канона: Апост.10 (и аналогичные Лаодик.33 и Антиох.2), которые были формально нарушены поступком архим. Зинона. Обратимся к прочим, нарушение которых тоже вменяется в вину архим. Зинону
Апост.11. "Аще кто, принадлежа к клиру, с изверженным от клира молитися будет: да будет извержен и сам".
Католический священник Романо Скальфи, директор Центра "Христианская Россия", с которым причастился архим. Зинон, не был "извержен от клира". Он до сих пор пребывает в клире католической церкви. Обвинение архим. Зинона в нарушении Апост.11 является оговором.
Апост.39. "Пресвитеры и диаконы без воли епископа ничего да не совершают".
По объяснению Зонары и Аристина, "пресвитер не должен подвергать епитимии и отлучению без воли епископа". По объяснению Вальсамона, "без воли епископа пресвитер не должен распоряжаться церковным имуществом". [6]
К архим. Зинону это правило никакого отношения не имеет. Следовательно, и здесь — безосновательный оговор.
Апост.45. "Епископ, или пресвитер, или диакон, с еретиками молившийся токмо, да будет отлучен. Аще же позволит им действовати что либо, яко служителем церкви, да будет извержен".
Оценка Римо-католической традиции в Православии неоднозначна. Православные богословы по-разному оценивают событие и последствия Великого раскола 1054 г. Спектр суждений достаточно широк.
Архим. Зинон вовсе отрицает разделение Церкви: "Церковь не может разделиться как не может разделиться Христос. Разделились и враждуют люди. Этот разрыв — кровоточащая рана на теле Церкви, и считать его нормальным явлением нельзя. После взаимного упразднения анафем папой Павлом VI и патриархом Афиногором в 1964 году ни один серьезный богослов не решится заявить, что Римская Церковь — не Церковь и таинства ее недействительны и не действенны".[4]
Возможно, архиеп. Евсевий придерживается радикальных взглядов, считая Римскую традицию ересью, а таинства недействительными. Но несомненным остается факт, что Православная Церковь в своей соборной полноте никогда не принимала определения о Римо-католической ереси.
Толкуя Апост.45, еп. Никодим Милош отсылает к правилу св. Василия Великого для выяснения и ограничения понятия "еретик". Св. Василий Великий указывает святоотеческий принцип различения ереси, раскола и самочиния: "Отцам угодно было крещение еретиков совсем отметати; крещение раскольников, яко еще не чуждое церкви, приимати... Даже находящихся в церковных степенях, отступив купно с непокоривыми, когда покаются, нередко приемлются паки в тот же чин". (Вас.1).
РПЦ признает католическое крещение и принимает католический клир "в сущем сане". Согласно приведенному правилу, это означает, что Церковь не считает католиков еретиками. Обвинение архим. Зинона в нарушении Апост.45 также является, следовательно, оговором.
Апост.31. "Аще который пресвитер, презрев собственного епископа, отдельно собрания творити будет и олтарь иный водрузит...".
Архим. Зинон был назначен в Мирожский монастырь архиеп. Евсевием и возносил его имя за Божественной Литургией, согласно церковным правилам. Следовательно, и это обвинение — оговор.
Карф.10. "Аще который пресвитер, от своего епископа осужденный, вознесшись надмением и гордостию, должным быти возомнит отдельно приносити Богу св.Дары... сотворит раскол, да будет анафема".
Ничего подобного архим. Зинон не делал, по осуждении больше не священнодействовал. Это тоже оговор.
Антиох.5. "Аще который пресвитер, презрев своего епископа, отлучит сам себя от церкви, и начнет творити особые собрания...". И это тоже, следовательно, оговор.
Апост.55. "Аще кто из клира досадит епископу, да будет извержен".
Согласно словарю В. Даля, архаический смысл слова "досадить" означает "ударить". Отсюда происходит слово "ссадина". Архиепископ употребляет это слово в переносном смысле. Расширительное толкование этого слова исключает всякое несогласие с епископом и попытку выразить иное мнение. Возможно, причащение архим. Зинона с католиками огорчило епископа. Однако, архим. Зинон причащался не с целью досадить епископу. Усматривать недостойный умысел в причащении св. Христовых Таин нет основания. Это оговор.
Итак, поступок архим. Зинона не вписывается в диспозиции инкриминированных канонов. Руководясь принципом правосудия, архиеп. Евсевий обязан был снять необоснованные обвинения. Возможно, он не сделал этого, надеясь, что изобилие канонов, заменит обоснованность аргументации.
Но канонические правила запрещают употреблять клевету в обвинении: "Не прежде могут они (обвинители) настоять на свое обвинение, как письменно поставив себя под страхом одинакового наказания с обвиняемым, аще бы по производству дела оказалися клевещущими на обвиняемого" (Втор. 6).
Оклеветав архим. Зинона в нарушении канонических норм, архиеп. Евсевий поставил себя самого под осуждение канона. Апост. 11, 31, 45, 55 требуют в таких случаях извержения из сана. Карф. 10 подвергает анафеме либо обвиняемого, либо обвинителя.
III Приговор.
Вместе с архим. Зиноном отлучены от причастия св. Тела и Крови Христовых два монаха — Иоанн и Павел, "причастившиеся вместе с Вами у инославных раскольников" (Указ 880). Поскольку судья не исследовал обстоятельства дела и не выслушал объяснения обвиняемых, он осудил человека, не имевшего отношения к делу. Его, как свидетельствует архим. Зинон, не было в тот день в монастыре: "Монаха Иоанна, пожилого человека, бывшего военнослужащего, майора, епископ отлучил от Церкви по ошибке, а когда ему стало известно об этом, он даже не позвал монаха и не отменил своего запрещения... .Епископ-то что обо всем этом думает? А если бы ошибочно отлученный монах вдруг умер?" [1]. Архиепископу Евсевию следует адресовать вопрос евангельского Никодима: "Судит ли закон наш человека, если прежде не выслушют его"? (Ио.7, 51)
Возмездие, назначенное архим. Зинону, выразилось в пятикратном наказании:
1. Запрещен в священнослужении. (Указ 880).
2. Снят с настоятельства в Мирожском монастыре.
3. Изгнан из Мирожского монастыря вместе со своей монашеской общиной:
"Покидаете и уезжаете из Мирожского монастыря" (Указ 880).
"Я вынужден был уйти из монастыря абсолютно в ничто. У меня нет дома, ничего нет, я всю жизнь (21 год) прожил в монастыре, а он даже не поинтересовался, где я буду жить, что я буду делать — иди, куда хочешь" [1].
Архиеп. Евсевий изгнал архим. Зинона из монастыря в декабре. Стояла зима, были морозы, когда изгнанники вышли из монастыря в никуда. У них не было пристанища, где можно было обогреться и поесть. "Никому не должно быть пощады, если он пошел против Церкви" — сообщил архиеп. Евсевий в своем интервью "Псковской Правде" [7].
1. Извержение из сана и отлучение от Церкви. "На сем основании Вы
с того момента клириком Псковской епархии не числитесь" (Указ 880).
В соответствии с Указом имя архим. Зинона было исключено из списка епархиального духовенства, который ежегодно рассылается в каждый храм для ежедневного поминовения за Проскомидией.
Запрещенный клирик может быть уволен за штат или назначен на низшую церковную должность. Запрещение в священнослужении не может иметь своим последствием отлучение от Церкви. Право церковной Анафемы принадлежит Собору, Синоду, но не административной власти епископа. Архиеп. Евсевий совершил беспрецедентный в канонической практике акт исключения клирика из клира епархии с исключением его имени из списков клира и лишением церковного поминовения.
"Клириком не числитесь". А кем же? Мирянином? Пока клирик не извергнут из сана, он числится клириком.
"Клириком Псковской епархии не числитесь". А какой епархии числитесь? Или — никакой? Пока клирик не получил увольнительной грамоты, он остается клириком Псковской епархии. Епископ не может "выдворить" его насильно из своей епархии в чужую. Клирик может перейти туда только по собственной воле и с согласия другого архиерея.
Древняя Церковь вносила имена христиан в свои диптихи, свидетельствуя их принадлежность Церкви. Отлученные от Церкви исключались из церковного диптиха.
"Клириком не числитесь" — означает лишение архим. Зинона церковного поминовения. Епархия представляет местно-конкретную Церковь. Она есть тело Христово. Как во всяком живом организме, каждый христианин занимает определенное ему каноническое место. Клирик состоит в клире, пока его не извергнут. Он может не иметь должности и пребывать за штатом по болезни или старости, но остается в клире и внутри церковной ограды. Если клирик извергнут, он переходит в разряд мирян, по-прежнему сохраняясь в ограде местно-конкретной Церкви. Только отлучение ставит клирика и мирянина вне конкретной епархии, вне ограды местной Церкви.
Но исключение из паствы местно-конкретной Церкви и означает "отлучение от Церкви" — Анафему. Отлученный в своей епархии не может быть принят ни в какой другой епархии. Он находится вне Церкви: "О тех, коих епископы по каждой епархии удалили от общения церковного, принадлежат ли они клиру, или к разряду мирян, должно в суждении держаться правила, которым поставлено, чтобы отлученные одними не были приемлемы другими" (Перв.5; Апост.12,13).
2. Отлученный от Церкви архим. Зинон лишился святого Причастия.
"Когда священника запрещают или извергают из священного сана, ему никто не запрещает приступать к святым Тайнам. Наш архиерей поступил совершенно вопреки этому правилу" [1]
Архим. Зинон лишен Причастия во-первых, согласно смыслу последней фразы Указа 880, а во-вторых, как ни странно это звучит, в силу своих великодушия и благородства: "Архиерей запретил причащаться монаху Павлу. Он прекрасно знал, что этот человек пострадал из-за меня, и ему было ясно, что я в этой ситуации и сам не смогу причащаться. Как же — я буду причащаться, а он будет на это смотреть? Он заранее знал, что я также не буду причащаться, то есть фактически отлучил меня от Церкви" [1].
Одна из публикаций об архим. Зиноне не случайно так и называется: "Обвиняется в любви к ближнему".
Жестокость епископа нарушает Апост.25: "Не отмстиши дважды за едино". А в данном случае разгулялась даже и не двойная, а пятикратная месть. Отлучив от Церкви архим. Зинона, архиеп. Евсевий недопустимо превысил свои полномочия. Этот акт не может иметь канонической силы.
Но имеет практическую, хотя Архиеп. Евсевий и отрицает гонения на архим. Зинона: "нет никаких гонений,... всего лишь запретил ему служить. Снимать с него сан, предавать Анафеме я не считаю нужным..." [7]. Повидимому архиеп. Евсевий до сих пор не понимает церковного смысла собственных поступков и написанных им слов.
Этот вывод подтверждается и делом священника Владимира Андреева, последовавшим за делом архим. Зинона с братией. О. Владимир — единственный из клириков Псковской епархии, выразивший официальный протест по поводу запрещения архим. Зинона в частном письме архиеп. Евсевию, которое мы приводим здесь с его разрешения.
Его высокопреосвященству
Высокопреосвященнейшему
ЕВСЕВИЮ, архиепископу
Псковскому и Великолукскому
Ваше высокопреосвященство!
Последние два с половиной месяца я тщетно пытался примирить требования священнического долга, обязывающего сохранять приходское служение, и христианской совести, протестующей против Вашего запрета в священнослужении о.Зинона. Мне это не удалось. Поступок о.Зинона спорен, но серьезен. Думаю, что он хотел привлечь внимание к проблеме " соединения всех", которая существует, сколько бы ее ни замалчивать. О.Зинон подчеркнул возможность ее решения не на путях официального и бесплодного экуменизма, а с содействием любви Христовой и здравого смысла. Вы прекрасно знаете, что в его действиях нет ничего, что не имело бы прецедента. При любом взгляде это есть поступок, но не проступок и не преступление.
Не имея иной возможности протестовать, прошу Вас уволить меня за штат Вашей епархии .
12 февраля 1997г.
Свящ. Владимир Андреев"
После этого незамедлительно последовал Указ архиепископа Евсевия:
Московская Патриархия
Евсевий,
архиепископ Псковский и Великолукский № 952
"17" марта 1997г.
УКАЗ
СВЯЩЕННИКУВЛАДИМИРУ АЛЕКСАНДРОВИЧУ АНДРЕЕВУ
Настоящим Вы, согласно поданного Вами прошения, увольняетесь за штат,
С запрещением в священнослужении, в связи с Вашим публичным порицанием
в адрес Правящего епископа.
Евсевий,
Архиепископ Псковский и Великолукский
На вопрос о.Владимира, в чем выразилось это "публичное порицание", секретарь епархии (архиепископ не удостоил запрещаемого священника личной встречи) ответил, что так владыка расценил упомянутое частное письмо. Свящ. Владимир Андреев находится под запрещением до сих пор.
IV. Проблема покаяния.
Причастившийся за католической Евхаристией архим. Зинон наказан запрещенем в священнослужении "до признания своей вины и раскаяния в ней" (Указ 880).
Но здесь сразу же возникает проблема: содержание, смысл и действительность католической Евхаристии неоднозначны для православного сознания. За этой неоднозначностью лежит мощный пласт канонического и литургического разномыслия, отнюдь не выводящего оппонентов за границы Церкви, поскольку абрис этих границ так же неоднозначен.
Архим. Зинон признает действительность католических таинств. Он причастился с верой в истинные Тело и Кровь Христовы: "К церковным таинствам без веры не приступают. Меня понуждают к раскаянию. Раскаянию в чем? В том, что я причастился Тела и Крови Христовых. Каяться в этом я не могу, поскольку это будет прямое кощунство и глумление над Христом" [2].
Архиеп. Евсевий, напротив, не признает действительность католических таинств: "У них на Литургии никакие не Тело и Кровь Христовы, а просто хлеб и вино" [1]. Отказ архим. Зинона покаяться в Причащении архиеп. Евсевий расценивает как "упрямство... у него даже в мыслях нет покаяться" [3]. Поскольку для архиеп. Евсевия св. Дары католиков не являются святыней, ему непонятен отказ архим. Зинона похулить таинство: "Виной всему гордость... он подрывает авторитет Церкви и монашества своим упрямством" [3].
Архим. Зинон возражает: "Я готов смириться, если меня осуждают как грешного человека или плохого иконописца, но я не могу смириться, когда меня понуждают к хуле на церковные таинства" [2].
Архиеп. Евсевий понимает под "раскаянием" безоговорочную капитуляцию: архим. Зинон обязан осудить католическую Церковь и ее таинства. Это условие прощения. Архиерей не возлагает надежд на богословский диалог с архим. Зиноном. Это трудный путь. Легче поставить оппонента на колени приказом и прещением, видеть его унижение, слышать мольбы и торжествовать победу.
Пустая мечта. Архим. Зинон не поступится совестью, не нарушит слово: "Ни в какую иную юрисдикцию или в раскол я никогда не уйду... Вы можете ходатайствовать о лишении меня священного сана... Я все равно останусь верен Московской Патриархии до конца" [4].
Отлученный и гонимый церковной властью, лишенный церковного поминовения и забытый, архим. Зинон сохраняет преданность Московской Патриархии. Пять лет мужественного стояния в гонениях позволяют оценить его верность Православию.
Нетерпимость, облеченная духовным саном и властью над человеческой совестью, неизбежно ведет к личным трагедиям. Под религиозным знаменем нередко сводят личные счеты и преследуют корыстные цели. В трагедии архим. Зинона прошла незамеченной история его личных отношений с архиеп. Евсевием.
"Я очень хорошо отношусь к нему как к человеку, зная его очень давно по Троице Сергиевой Лавре... Он подвижник, аскет, но умонастроение у него какое-то нарушенное, я не знаю почему", — сообщает архиеп . Евсевий в интервью "Радонежу"[3].
Двадцать лет назад в Троице-Сергиевой Лавре произошел конфликт по пустячному поводу. Архимандрит Евсевий запретил одному посетителю приходить в иконописную мастерскую к иконописцу монаху Зинону. Иконописец обратился к наместнику, и тот отменил запрет.
Судя по всему, конфликт уязвил самолюбие архимандрита на всю жизнь.
V. Послесловие.
Архим. Зинон отлично понимает каноническую необоснованность совершенных над ним архиерейских актов прещения, но подчинился и принял их как свершившийся факт. "Ни справедливым, ни действительным я не могу признать это запрещение, однако Вашей епископской власти подчинюсь и не прикоснусь к епитрахили".[4]. Архим. Зинон не ищет ни милости, ни справедливости, ни правосудия: "Я никому не жаловался, ни к кому не апеллировал, я просто сижу здесь тихо и не хочу, чтобы мое имя где-нибудь фигурировало" [1]. "Я монах Русской Православной Церкви и не перейду не только в католическую Церковь, но даже в другую православную юрисдикцию. Я умею ждать. Сижу и жду." [2]
Чего же ждет архим. Зинон? Чего хочет?
"Если я буду просить Патриарха или Синод... об изменении... своей участи,... я буду просить только о том, чтобы позволили монаху Павлу причащаться. Больше мне ничего не нужно. Служить я впредь не намерен. Когда я поступал в монастырь, я хотел быть простым монахом. А без причащения мне, конечно, очень трудно. Да и богослужение я и знаю, и люблю, это наполняло мою жизнь смыслом, и мне непонятно, какая может быть духовная польза от такого прещения и от того, что жизнь моя совершенно переломалась..." [1].
Просьба архим. Зинона смиренна и понятна: выполнить на практике тот статус, в который его уже поставил Указ 880, дать ему возможность причаститься Тела и Крови Христовых. Эта возможность обусловлена участью монаха Павла, из-за него пострадавшего. Архим. Зинон не может переступить через свою совесть и причаститься, пока монаху Павлу запрещено причащаться.
28 ноября 2000 г. исполнилось четыре года со дня запрещения и отлучения. Монах Павел лично вручил архиеп. Евсевию покаянное письмо с просьбой простить и разрешить причаститься св. Христовых Таин. Епископ отказал в прощении и написал ответное письмо: "Вы были запрещены и отлучены от Святого Причастия за совместное причащение у католиков, то есть за нарушение Церковных Апостольских правил, которых никто до сего дня не отменил. Вы просите меня простить вас за все происшедшее...".[8]
Не возражая по существу, обратим внимание на двойную бухгалтерию архиепископа. Выше мы показали, что нарушение Устава и святых канонов архиепископ возвел в норму Псковской епархиальной жизни. Безнаказанно нарушая Устав и каноны сам, он с ясными глазами указывает на каноны монахам, которые четыре года несут самое тяжкое церковное наказание за нарушение одного канона и отказывает в прощении:
"В настоящее время снимать запрещение не имеет смысла, пока Вы не определитесь в какой-либо монастырь, согласно своим монашеским обетам" ]8].
В качестве условия для прощения архиепископ предлагает монаху Павлу совершить предательство: оставить архим. Зинона и уйти от него. "У запрещенного в священнослужении архим. Зинона Вы не можете исповедоваться и причащаться. Вам необходимо определиться в какой-либо монастырь и понести там монашеское послушание, а затем уже по ходатайству игумена..." [8].
Архим. Зинон не причащается четыре года из солидарности с монахом Павлом. Разумеется, монах Павел его не предаст и потому не получит прощения архиепископа.
В своем письме архиеп. Евсевий выдвигает новые обвинения: "Вы оскорбили Бога, Его Святую Церковь. Вы очернили свою совесть грязной клеветой на своего правящего архиерея перед всем миром. Вы ограбили обитель и опустошили ее, даже монастырскую баню передали в ведение музея... И вот в этом-то гнусном беззаконии Вы должны покаяться... Вы оставили и вышли из монастыря по своей собственной воле..."(?!) [8].
В Указе 880 архиепископ требовал оставить монастырь: "Покидаете и уезжаете из Мирожского монастыря".
Отказывая архим. Зинону с братией в церковном поминовении и прощении, архиепископ не прилагает к себе притчу о заблудшей овце, ради которой Добрый Пастырь оставил 99 овец в горах и пошел искать заблудшую. И когда нашел, поднял на свои плечи и понес. "Придя домой, созвал друзей и соседей и сказал им: порадуйтесь со мной; я нашел мою пропавшую овцу" (Лк. 15.6).
В память об этой овце, обретенной в горах, архиерей носит на своих плечах омофор. Отказываясь от своих овец, не отрекается ли архиерей от своего омофора? (Апост.52).
Надлежащие власти забыли о потерянных овцах, принесенных в жертву каноническому недоразумению и человеческой нетерпимости. Говорит Бог Каину: "Голос крове брата твоего вопиет ко Мне от земли" (Быт. 4.10).
Архим. Зинон отлучен от Церкви актом, нарушающим церковные каноны. Попрание канонических принципов под видом их защиты роняет престиж РПЦ и требует принципиального решения церковной власти. "Подобает бо всячески и совести епископа быти свободной и объявляющему себя обиженным обрести правосудие" (Втор.6).
Интервью архим. Зинона Игорю Виноградову, "Континент" № 97,
1998, июль-сентябрь. Париж-Москва, стр.281-285.
Интервью архим. Зинона А. Щипкову, Москва, Кестонская служба новостей,
16 июля 1999 г.
Интервью архиеп. Евсевия, "Радонеж", № 21-24, октябрь, 1996
г.
Письмо архим. Зинона (Теодора) архиеп. Евсевию, "Христианский вестник"
№ 3, Братство "Сретение", Москва, 1999 г., стр.223-229.
ЖМП № 9, 1986г.
"Правила Православной Церкви с толк. еп. Никодима Милоша", С-Пб.,
1911 г., т.1, 2.
Интервью архиеп. Евсевия газете "Псковская Правда", 21-22 марта
1997 г.
Письмо архиеп. Евсевия монаху Павлу Бесчасному (неопубл.)