Глава 8.1. Правовая власть.
Епископ совмещает две ветви правовой власти:
исполнительную и судебную.
8.1.1. Исполнительная власть епархиального епископа.
Формальная власть епископа, осуществляющая "управление епархией в пределах, определяемых канонами и настоящим Уставом" /102*/ может быть названа привычным термином "исполнительная власть". Эту власть выражает и обслуживает аппарат, называемый "Епархиальное Управление" или "Консистория", откуда поступают Указы, распоряжения и резолюции Преосвященного администратора. Теоретически Устав РПЦ допускает в управлении епархией "соборное содействие клира и мирян" 103*.На практике епископ правит единолично. "Без согласия епархиального архиерея ни одно решение органов епархиального управления не может быть проведено в жизнь." 104*. Решения принимает епископ. Клир и миряне оказывают техническое содействие в осуществлении его решений: беспрекословно выполняют их. Власть над паствой предоставлена епархиальному епископу безусловно и не связана разумными ограничениями: "Архиереи пользуются всей полнотой иерархической власти в делах вероучения, священнодействия и пастырства"105*. Дисциплинарное право архиерея над клириками и мирянами ограничено единственным каноническим запретом применять телесные наказания: "Повелеваем епископа, …биющего верных,.. и через сие устрашити хотящего, извергати от священного чина" 106*. "Подобает бо священнику Божию вразумляти...наставлениями и увещаниями...а не устремляться на тела человеческие с бичами и ударами" 107*. Согласно Ап.27, епископ пресвитер и диакон не смеют "бити верных согрешающих или неверных обидевших". Правило позволяет предположить, что епископ не смеет бить также и клириков: пресвитеров, диаконов, иподиаконов.
Если глагол "досадити" понимать в древне-славянском смысле "бити" — 108*"того бивше и досадивше ему, послаша тща"./ 109*/. "Емше рабов его, досадиша им и убиша их" 110*. "Досаду ударений терпя по ланитам"/, — то в Ап.55 и Ап.56 можно видеть симметричный 27-му правилу запрет клирикам бить епископа, а причту — бить клириков. При таком прочтении канонические правила организуют единое правовое пространство, поставив весь народ Божий в равноправное положение перед законом: никто из народа Божия не смеет бить другого независимо от своего иерархического положения в Церкви.
Придавая славянскому глаголу "досадити" современное звучание в русском языке "обидеть", "огорчить", епископ Никодим Милош разрушает эту правовую симметрию. Если епископу запрещается только физическое насилие над паствой, то клирики и миряне не должны "огорчать" епископа. Толкование еп. Никодима заменяет объективное право субъективной оценкой, не поддающейся правовому анализу. Правовое понятие подменяется моральным переживанием. Лишённое квалифицирующих признаков переживание "огорчить" попускает любой порок воли и создаёт неравноправное положение народа Божия перед законом в едином каноническом пространстве Церкви. Ни каноны, ни Устав РПЦ не защищают клириков и мирян от злоупотреблений исполнительной власти епископа: превышения власти, необоснованных взысканий и незаслуженных обид, унижения их чести и достоинства. Действующий Устав РПЦ ничем не ограничивает дисциплинарное право епископа и не предусматривает контроля за мерой налагаемых им взысканий кроме Ап.27. Устав РПЦ 2000 :
1. не ограничивает конкретным сроком действие дисциплинарных взысканий
епископа. Неопределённое понятие "временное" запрещение и отлучение,
не ограниченное допустимым сроком, на практике превращается в „пожизненное"
запрещение и отлучение. Высшая мера наказания применяется без суда.
2. не ограничивает административное право епископа перечнем конкретных
проступков, за совершение которых клирик подвергается административным
взысканиям.
3. Не указывает формальных признаков, отличающих поступок клирика от проступка
Любой поступок, который вызовет его досаду, епископ волен осудить как
преступление.
4. не указывает критерия для оценки взаимно однозначного соответствия
между тяжестью вины и мерой прещения. Не располагая этими точками отсчёта
и пренебрегая буквой Устава РПЦ /ниже приводятся примеры такого пренебрежения/,.
епископ карает "кого хочет", "за что хочет", "как
хочет", "когда хочет" , поскольку действующий Устав РПЦ
не предусматривает ни контроля, ни ответственности за превышение исполнительной
власти.
Приведённые принципы вполне вписываются в перечень жестоких и унижающих человеческое достоинство воздействий администрации, которые осуждает международное право. "Практическое руководство по эффективному применению международных тюремных правил" разъясняет когда обращение с подчинённым и его наказание является пыткой, жестоким, бесчеловечным или унижающим человеческое достоинство. Это бывает, когда наказание :
1. Несоразмерно совершённому акту или целям поддержания дисциплины и
режима содержания.
2. Неразумно.
3. Не является необходимым.
4. Произвольно.
5. Вызывает неоправданные боль или страдания." 111*. Если международное
право считает такие принципы недопустимыми по отношению к преступникам
в пенитенциарных учреждениях, как может Устав РПЦ применять их к мирянам
и клирикам в Церкви Христовой ?
В решении правовых вопросов Церковь опирается на святые каноны, сформировавшиеся в течение первого тысячелетия. Соборы не ставили задачу построить систему церковного права. Определения канонов решали текущие проблемы своего времени. В одну эпоху они пресекали стремление епископа оставить бедную или незначительную кафедру, чтобы занять более престижную и богатую. В другую эпоху запрещали самовольное перемещение клириков из епархии в епархию. Каноны определяли время коленопреклонений, отношения мужа и жены, законность освобождения рабов их владельцами, перечень книг Священного Писания. Они запрещали возводить в священный чин за золото, мыться в бане с евреем или лечиться у врача-евреина . Одни каноны сохраняют свое неизменное значение в Церкви, другие имели значение временное и утратили актуальность в наши дни. Подводя канонические основания под свои решения, епископ вынужден употреблять каноны по аналогии, давать им расширенное или ограничительное истолкование, переосмысливать их содержание. Такие операции ставят под вопрос каноническую объективность решений самого добросовестного администратора. "Как бы ни подчёркивали Вы строгость суждения канонов, на какие ссылаетесь в обличение непослушных Вам, Ваши толкования производят малое впечатление и на непослушных, и на всё церковное общество, совершенно перестающее доверять диалектической канонике, развившейся у нас до ужасающих размеров с появлением обновленчества. Вспомните, как на основании канонического буквализма ..Собор 1923 г. осудил Патриарха не только на лишение сана, но и монашества. Поэтому, не злоупотребляйте, Владыко, буквой канонических норм, чтобы от святых канонов не остались просто каноны. Церковная жизнь в последние годы слагается и совершается не по буквальному смыслу канонов. Самый переход патриарших прав и обязанностей к митрополиту Петру совершился в небывалом и неведомом для канонов порядке, но церковное сознание восприняло этот небывалый порядок как средство сохранения целости патриаршего строя, считая последний главным обеспечением нашего православного бытия." — пишет св. митр. Кирилл /Смирнов/ Казанский и Свияжский. 112*.
Вынося сегодня единоличные решения, Преосвященный администратор находит в святых канонах церковное обоснование собственным волевым импульсам. Нехитрая казуистика позволяет трансформировать любую каноническую норму в желаемом формате. В руках исполнительной власти канонические нормы то сохраняют, то утрачивают объективное значение и подменяются произвольным истолкованием. В правовом пространстве Церкви размывается понятие и принцип права. "Право есть свобода, предоставленная и ограниченная нормой" до тех пор, пока сама норма имеет универсальное и бесспорное значение. Когда исполнительная власть получает свободу менять нормы по собственному усмотрению, она присваивает себе законодательные функции, принадлежащие в Церкви только Собору. Возникают две очевидные опасности.
Во-первых, повредить православное вероучение. Соборы, собиравшиеся для определения правила веры, принимали святые каноны параллельно с догматами. Каноны осуществляли и закрепляли принятый догмат в церковной практике и в богослужении. До принятия догмата церковные установления и тексты могли иметь варианты и противоречить друг другу. Например, в одних храмах иконы почитали, а из других — выносили. Когда Собор принял догмат об иконопочитании, возникла необходимость привести в соответствие с догматом церковные обряды и песнопения, решить судьбу иконоборческих "Бакхевмата"113*, положить святые мощи в освящённых храмах , "ибо как зрак честных икон отъяли у церкви, так оставили и другие некие обычаи, кои подобает возобновити, и тако содержати". 114*. Святые каноны оказываются правовой нормой, имеющей догматическое обоснование. Они были теми алмазными гранями, поверхность которых отражала светолучение догмата. Канонический документ должен правильно отражать вероучение Церкви. Устав РПЦ 2000 является каноническим документом, обоснованным авторитетом Собора. Его задача формировать церковную жизнь так, чтобы её устои сохраняли и высвечивали догматическое содержание Вселенского Православия и прежде всего неповреждённый Символ Веры. Епископ, "Духом Святым поставленный пасти Церковь Господа и Бога", должен нести не мнимую, а реальную ответственность за сохранение соборного единства Церкви, чтобы не присвоить в свою собственность стадо Христово.
Во-вторых, опасность утратить аутентичность самих канонов. Лишая каноны изначального смысла во имя "злобы дня", Преосвященный вертоградарь пересаживает их с исторической почвы и выращивает на бесплодной целине казуистики волчцы и тернии карательного богословия. Характерные примеры такого злоупотребления канонами представляет Указ№880 от 28.11.96 г. архиеп. Евсевия о запрещении архим. Зинона (Теодора) в священнослужении, аналогичный Указ № 952 от 17.Ш.97г. о запрещении свящ. Владимира Андреева и другие.115*. Святые каноны превращаются в средство внесудебной расправы с неудобной епископу инициативой клириков и мирян.
Следует принять во внимание:
во-первых, " клирики и миряне не могут обращаться в органы государственной власти и в гражданский суд по вопросам, относящимся к внутрицерковной жизни, включая каноническое управление, церковное устройство, богослужебную и пастырскую деятельность"115**
Во-вторых, церковный суд существует только на бумаге. Он не действует и не может функционировать в принципе, поскольку не составлены и не опубликованы нормативные акты. Устав 88 называл их "процедурой церковного суда", Устав 2000 назвал их "положением о церковном суде". Однако, этих актов как не было, так и нет ни под одним, ни под другим названием.
Обращение к Высшей Церковной Власти, которое рекомендует Вселенский Собор /Четв.9/, практически неосуществимо. Возможно, Высшая Церковная Власть сама не подозревает насколько она недоступна для клириков и мирян. Жалоба на епископа вернётся к нему же для расправы на месте. Кому завидна участь Кочубея?
Можно ли удивляться, что клирик никогда не посмеет сказать епископу "нет"? Обязанный участвовать в обсуждении, клирик вынужден "одобрять, разделять и поддерживать" любое мнение епископа по совести или вопреки ей. Бессловесность клириков обусловлена дисциплинарным правом архиерея, опирающимся на две новые и нетрадиционные канонические нормы, вживлённые в Устав РПЦ.
А. ПЕРЕМЕЩЕНИЕ И УВОЛЬНЕНИЕ КЛИРИКОВ.
1. "члены причта могут быть перемещаемы и увольняемы от своих мест епархиальным архиереем по личному прошению, по церковному суду или по церковной целесообразности". 116*. Выражая каноническую традицию древней Церкви, Приходской Устав 1918 г. допускал две причины "перемещения и увольнения членов причта от своих мест только по суду или по собственному их желанию" 116**. Слово "только" ограничивает перемещение и увольнение двумя условиями, исключающими административный произвол и насилие над священником и его паствой. Если священник несёт служение достойно своего звания, над ним не висит"Дамоклов меч" увольнения или перемещения. Замена ограничительного"только" на безбрежную "целесообразность" вынуждает священника не столько служить Богу, сколько "выслуживаться" перед епископом, поскольку не нравственные качества и профессионализм, а личное расположение архиерея гарантирует ему стабильное положение и продвижение по службе. "Практиковавшаяся только в Русской Церкви, строго осуждённая церковными канонами 116***, система беспрерывного перебрасывания владык с беднейших кафедр на более богатые — в награду, и наоборот — в наказание, расплодили в святительстве совершенно неведомые в других православных церквах карьеризм и искательство."134*. Практика насильственного перемещения и увольнения священнослужителей РПЦ помимо воли их самих и вопреки воле паствы без вины и суда исключительно "по церковной целесообразности" сложилась в экстремальную эпоху церковной смуты после смерти св. Патриарха Тихона. Под давлением карательных органов Советской власти происходили массовые перемещения и увольнения епископов и священников. Эта неканоническая практика вызвала осуждение и многочисленные протесты авторитетных иерархов, духовенства и мирян.
"На место возвышенной Христом внутрицерковной свободы Вами практикуется административный произвол, от которого много терпела Церковь и раньше. По личному своему усмотрению Вы практикуете бесцельное и неоправданное перемещение епископов, часто вопреки желанию их самих и их паствы, назначение викариев без ведома епархиальных архиереев, запрещение неугодных Вам епископов в священнослужении и т.п.".117*.
Отвечая на один из таких протестов, митр. Сергий /Страгородский/ писал: "Перемещение епископов -явление временное…часто удар, но не по Церкви, а по личным чувствам самого епископа и паствы. Но, принимая во внимание чрезвычайное положение и те усилия многих разорвать церковное тело тем или иным путём, и епископ, и паства должны пожертвовать своими личными чувствами во имя блага общецерковного"117**. Обещание митр. Сергия исполнилось частично. Необоснованные перемещения епископов прекратились. В отношении пресвитеров "чрезвычайное положение оказалось "воцерковлённым". Устав РПЦ, принятый 8 июня 1988 г. возвёл в каноническую норму перемещение и увольнение клириков "по церковной целесообразности". Эту неканоническую норму закрепил ныне действующий Устав РПЦ. 118*. Любой пресвитер может быть разлучён с паствой и насильственно удалён с прихода Указом архиерея без обозначения мотивов увольнения, без вины, только "по церковной целесообразности". По справедливому замечанию митр. Сергия "это удар". Но не только "по личным чувствам священника и его паствы". Священник имеет семью, часто многодетную, которую обязан кормить. Принимая сан, священник связывает себя присягой и становится заложником своего служения. Это его специальность, определяющая его судьбу до самой смерти. Приняв сан в 20 лет, священник не успел приобрести другую специальность. В дальнейшем возможности его не церковной работы и образования физически и канонически ограничены. Годы затрачены на обучение в семинарии и академии. Десятки лет отданы изучению Св. Писания и св. отцов. Богослужение и проповедь сделались творческим содержанием его жизни. Они сформировали образ жизни, мировоззрение и психологию его самого и его семьи. Куда же идти изгнаннику? Чем кормить семью? Несколько образчиков административного легкомыслия позволяют увидеть как обнажённая от разумных мотивов "церковная целесообразность" безответственно и бессмысленно решает человеческую судьбу.
"Исх.№22 27 января 1981 г. прот. Павлу А.
"Ввиду неоднократных просьб прихожан и подтверждения Церковного Совета
священнослужитель О. Павел А. освобождается от служения в Дмитровском
храме г. Пскова.
Подпись".
"Исх.№50 02 февраля 1981 г. прот. Павлу А.
"Принимая во внимание просьбы прихожан св.Дмитровского храма г. Пскова,
Нашим распоряжением Вы оставляетесь на прежнем месте служения.
Подпись."
"Указ.№201 18 марта 1981 г. прот. о. Павлу А.
в том, что он для пользы дела Церкви освобождается от служения в Церкви
св. Вмч. Димитрия в г. Пскове и назначается священнослужителем к Матвевской
Церкви села Писковичи Псковского р-на и области.
Подпись".
"Указ №30 18 апреля 1989 г. прот.Павлу А.
Определением Моим Вы назначаетесь по совместительству на должность настоятеля
храма Жен Мироносиц г. Пскова.
Подпись".
"Исх.№ 2 3 января 1990 г. прот.Павлу А.
Определением Моим Вы освобождаетесь от должности настоятеля храма св.
Жен Мироносиц г. Пскова. Сдайте регистрацию уполномоченному Совета по
делам религий.
Подпись.".
Десять лет спустя
03 января 90 г. "Указ№2 прот. Павлу Адельгейм.
"Указ №9 17 января 90 г. прот. Павлу А. Определением Моим Вы назначаетесь
штатным священником в храм св.Жен Мироносиц г.Пскова. Получите регистрацию
уполномоченного Совета по делам религий.
Подпись."
"Указ №31 23 апреля 91 г. прот.Павлу А.
Определением моим Вы освобождаетесь от должности штатного священника храма
Святых Жен Мироносиц г. Пскова и по совместительству назначаетесь на должность
настоятеля этого же храма...
Подпись".
"Резолюция №41 06.04.00 г.
Педагог.коллективу Православной школы регентов. Со стороны правящего Архиерея
никаких претензий нет к настоятелю Храма Свв. Жен Мироносиц прот. Павлу
А.
Подпись".
"Письмо родителям учеников №42 10.03.00
Ваше беспокойство о снятии с должности о. Настоятеля — о. Павла А. — это
тоже "выдумки чистой воды". С моей стороны не было сделано никакого
знака, чтобы у вас родились такие лукавые домыслы. У правящего архиерея
нет никаких претензий к о.Павлу.
Подпись."
"Указ №398 26 декабря 2001 г. прот. Павлу А.
Настоящим Вы, освобождаетесь от обязанностей настоятеля храма апостола
Матфея с. Писковичи и назначаетесь настоятелем храма Святых Жен Мироносиц
г. Пскова.
Подпись".
Ни причин, ни мотивов. Наступила новая эпоха, Преосвященный Администратор,
больше не находится в унизительной зависимости от "уполномоченных
по делам религий". Никто не препятствует возродить в епархиальной
практике древние традиции соборной жизни, заботливо выявленные в определениях
Священного Собора 1917 г., которые казались так вожделенны и неосуществимы
в тоталитарную эпоху государственной жизни России. Увы, всё остаётся по
прежнему: церковная бюрократия не обретает человеческого лица. 20 лет
вкладывает священник душу и сердце в свой приход. Под стеной этого храма
остаётся могила матери, а он узнаёт из Указа, что был временщиком, и время
его кончилось. Священник смиряется, только опускаются руки и теряется
перспектива. Из приведённых Указов очевидна непоследовательность решения,
его внезапное изменение на противоположное по прежнему мотиву. Удивительно,
что священник 4 раза назначается в один и тот же храм, где он непрерывно
служит 13 лет с момента открытия по сегодняшний день. Это "целесообразность"
или "бессмыслица" ?
Б. ЗАПРЕЩЕНИЕ И ОТЛУЧЕНИЕ КЛИРИКОВ И МИРЯН.
Устав РПЦ предоставляет епархиальному архиерею право своей единоличной властью санкционировать "временное запрещение в священнослужении" и "временное отлучение от церковного общения". Продолжение текста предписывает"тяжкие проступки передавать на рассмотрение церковного суда".119*. Текст Устава позволяет сделать однозначный вывод, что архиерей налагает"временное запрещение и отлучение" за нетяжкие проступки. Удивительно, что Устав предписывает применение крайней меры за нетяжкие проступки. Устав не определяет смысл понятия "тяжкие проступки", предоставляя на усмотрение епископа различение "тяжких" и "нетяжких" проступков.
Устав не ограничивает неопределённое понятие "временное" конкретным сроком, в который исчерпывается время запрещения и отлучения. Понятие "временное" может иметь два противоположных значения.
1. Во-первых, "на краткий срок до законного суда". Канонические правила повелевают судить священника, "дабы он не оставался долго под обвинением"/119**./ "Да не будет обвиняемый отчуждён от общения, разве когда не явится в суд... в назначенное время, то есть в течение месяца от того дня, в который по дознанию получена им грамота" / 120*./ В этом правиле неопределённое понятие "временно" впервые обретает канонический масштаб "один месяц". Однако, из текста Устава 2000 г. однозначно следует, что "временно" не означает "до суда". Мы уже выяснили, что "временное" запрещение и отлучение налагается за нетяжкие проступки, которые вообще не передаются на рассмотрение церковного суда. Во-вторых, "временно" может означать "без определённого срока", "бессрочно". Не указывая допустимых пределов, ограничивающих время запрещения и отлучения сроком или событием, "временное" запрещение становится пожизненным, поскольку человеческая жизнь объективно ограничена во времени смертью. Это размышление подтверждают конкретные Указы Преосвященных, налагающие "временные" запрещения и отлучения до конца жизни. Из всех этих Указов термин "временно" вовсе исключен, как будто епископы не хотят знать пределов своей власти, предписанных Уставом РПЦ. Некоторые посягают прямо в тексте Указа писать"пожизненно", вопреки букве Устава:
1. Указ архиеп. Евсевия Псковского и Великолукского№880 от 28.11.96 г.
о запрещении архим. Зинона и отлучении монахов Иоанна и Павла.
2. Указ архиеп.Евсевия Псковского и Великолукского №952 от 17.03.97 г.
О запрещении свящ. Владимира Андреева.
3. Указ еп. Аркадия Томского № 200 от 18.12.97 г. о запрещении диакона
Романа Штаудингера
4. Указ еп. Аркадия Томского № 9 от 04.01.98 г.о запрещении иерея Александра
Классена
5. Указ еп. Никона Екатеринбургского №197 от 06.05.98 г. о "пожизненном"
запрещении иерея Олега Вохмянина. Ни в одном из Указов не употребляется
понятие "временное запрещение", ни один Указ не ограничивает
срок запрещения.
Из текста приведённых Указов очевидно, что прещениям подвергаются принципиальные священники, не желающие поступаться совестью ради личного благополучия. Епископ Никон принуждал священников проклинать "ереси" известных православных богословов: прот. Николая Афанасьева, Прот, Иоанна Мейендорфа, прот. Александра Шмемана, закрепив проклятие присягой на Библии. Иерей Олег Вохмянин был"пожизненно" запрещён за отказ подчиниться богохульному требованию епископа. В Указе значится: "за упорное нежелание способствовать развенчанию опасных и еретических заблуждений".120**. Свящ. Владимир Андреев запрещён ввиду несогласия с запрещением Архим. Зинона. Свою позицию свящ. В.Андреев излагает в корректном прошении на имя архиепископа. 121*.
Получив прошение через секретаря, епископ не пригласил свящ. Вл. Андреева для личной беседы и заочно ответил Указом о "запрещении в священнослужении, в связи с публичным порицанием в адрес Правящего епископа".122*. В чём заключалось "публичное порицание"? Прошение имело единственный адресат и не публиковалось. Запрещение длится шестой год, и конец ему не предвидится. С архим. Зинона запрещение уже снято, а священник Владимир Андреев по прежнему запрещён, лишён молитвы Церкви, вычеркнут из диптихов, то есть исключён из клира псковской епархии без отпускной грамоты. Такой акт называется "отлучением от Церкви". Соразмерна ли поступку священника Владимира Андреева высшая мера наказания?
Какая альтернатива? Молчать? Лгать из страха перед архиерейским прещением? Страх рождает притворство. Не только перед другими. Возникает сложный психологический феномен: человек притворяется перед собой. Несвободный человек вынужден идеализировать свою неволю. Стремясь сохранить уважение к себе в глубине искалеченной души, он с лёгкостью принимает доводы, оправдывающие его беспринципную покорность. Образ о. Зинона, исполненный достоинства и содержательной глубины, вызывает уважение и симпатию. Его многолетнее отлучение от Церкви смущает христианскую совесть многих, но страх перед Преосвященным Деспотом связывает уста.
Во времена советского атеизма священник не был унижен животным страхом перед епископом. Тогда мы вместе смотрели в глаза опасности и были готовы к мученичеству, если призовёт Бог. Мы были единомысленны. Совет по делам религий, Компартия, НКВД были нашими общими противниками. Подвергаясь гонениям, лишаясь регистрации, попадая в тюрьму, священник знал, что может опереться на сочувствие и молитву Церкви.
Вернувшись из тюремного заключения в 1971 г. священник пришёл на приём к архиеп. Варфоломею Ташкентскому и Среднеазиатскому. Мы не были знакомы. Когда я вошёл в кабинет на берёзовой ноге без креста и в чужой рясе, Владыка растрогался, одел на меня протоиерейский крест, благословил и обнял. Эту награду я храню как дорогую память прошлого взаимопонимания с епископом. По поводу награды гонимого священника архиеп. Варфоломей принял большие скорби в Совете по делам религий.
Новые условия вознесли епископа Акакия Урюпинского и Ангорского в ранг сановника областной администрации. В окружении богов местного Олимпа, он купается в лучах мирской славы, отделённый новым положением от нужд и забот своей паствы.
Устав РПЦ возлагает на епископа ответственность за соблюдение норм церковного права: "епархиальный архиерей несёт ответственность за осуществление положений настоящего Устава, постановлений Соборов и священного Синода".123*. Эта формальная ответственность не может осуществиться из-за отсутствия органа, контролирующего исполнительную власть. Природа исполнительной власти требует контроля за её законным употреблением. Вне такого контроля исполнительная власть становится самодержавной: "Русская земля держится Божиим благословением, молитвами Пресвятыя Богородицы, да нами, своими государями, а не судьями, воеводами и стратигами. А холопов своих мы вольны жаловать, а вольны же и казнити."124*. Осуществляя произвол, авторитарная власть выражает торжество индивидуализма, который знает только свои права, над личностью, которая принимает на себя ответственность за поступки и становится заложницей собственной добросовестности и верности.
Патриархия контролирует исполнение только некоторых положений Устава РПЦ, затрагивающих её корпоративные интересы.