РАЗРЕШЕНИЕ НА СВИДАНИЕ
Завтра свидание с Адельгеймом!
В адвокатской практике свидание - важная и ответственная часть подготовки к процессу. Адвокат впервые знакомится с подзащитным, вместе с ним вырабатывает общую позицию на предстоящем процессе. Признает ли подзащитный обвинение и факты, послужившие основанием к аресту? Объективно ли велось следствие? Соблюдался ли закон при сборе доказательств? Все ли свидетели допрошены? Какие отношения у обвиняемого со свидетелями? Таков далеко не полный перечень вопросов, которые обычно обсуждает адвокат со своим подзащитным. Для того чтобы подзащитный доверился адвокату, свидание должно проходить наедине, в специально отведенных кабинетах.
Позиция подсудимого, его поведение в предстоящем процессе, его показания, заявления, ходатайства представляют огромный интерес для КГБ. Созданное государственной безопасностью обвинение во всех случаях должно быть подтверждено приговором, таково правило игры. Поэтому КГБ прогнозирует поведение подсудимого и намечает контрмеры. Но прогноз может быть и ошибочным. Вместе с тем публичные последствия процесса, его воздействие на присутствующих для КГБ не менее важны, чем осуждение подсудимого. Трудно вообразить, что произойдет, если подсудимый предстанет перед судом, скажем, не истязателем малолетних и церковным мракобесом, а незаконно обвиненным, мыслящим, образованным, интеллигентным человеком, убедительным проповедником правды. Такого КГБ допустить не может! И не допускает! По политическим процессам в Советском Союзе не было ни одного оправдательного приговора!
Чтобы предотвратить любые неожиданности, следствие должно заранее все знать. Для этого в тюрьмах КГБ, так же как и в обычных тюрьмах существует специальный отдел, именуемый оперативной частью. Любые задания следствия опер-часть выполяет с доблестью.
Нужно у подследственного выяснить, что он пишет, читает, готовясь к делу? Пожалуйста! Произведут обыск, перелистают, прочтут, а то и изымут все записи и сообщат следователю. Нужно выяснить, о чем думает обвиняемый? Пожалуйста! В камеру на пару недель пошлют опытного агента-”наседку,\ и рапорт его будет источником информации. Нужно выяснить настроение подсудимого, сломлен ли он или будет бороться? Пожалуйста! Целый штат надсмотрщиков сообщит об этом. Нет, что ни говорите, а у оперчасти ответственные большие задачи!
Нужно узнать, о чем подсудимый говорил с адвокатом? Оперчасть наготове: микрофоны, видеоконы, научная организация подслушивания и подглядывания сработают точно. Получив таким образом данные о подготовке подсудимого и адвоката к защите, можно принять действенные меры. Например, обвинить адвоката в том, что он подговаривал обвиняемого не признавать свою вину или отрицать факты.
Поэтому свидания с подзащитным наедине перед политическим процессом - важная, но опасная часть адвокатской практики. Поэтому при встрече с заключенным полагается держаться официально, задавать официальные вопросы и ни в коем случае не выражать сочувствия.
Но при таком поведении адвоката напуганный и обманутый следствием человек не доверяет ему. Он уже имел возможность убедиться в могуществе следствия, не знающего преград.
Однако без доверия подзащитного деятельность адвоката лишена смысла. Как же будет вести себя на свидании Адельгейм? Пытаюсь представить себе его: высокий, полный с бородой и в церковном одеянии, важный, внутренне сосредоточенный и не желающий разговаривать со мной. Постой! Почему в церковном одеянии? Ведь в тюрьме церковную одежду носить не разрешается. Но тогда как же выглядит Адельгейм? Без церковной одежды образ его распадается.
Доверие Адельгейма, психологический контакт с ним мне нужен. Я хочу, чтобы он поверил, что я действительно сделаю все от меня зависящее, чтобы защитить его. По закону я не имею права передавать заключенному письма, фотографии, записки. Но ведь по закону у меня должно быть свидание наедине, а меня будут подслушивать. Пусть нарушения закона, допускаемые следствием, будут оправданием мне. У Веры Михайловны, жены Адельгсйма, я взял написанную ею короткую записку и фотографию детей. Я покажу их Адельгейму как пароль.
Получить свидание с подзащитным не просто, это особая и сложная процедура, о которой, пожалуй, стоит рассказать.
Адвокат имеет право на неограниченное количество свиданий наедине с заключенным. Но для того чтобы получить такое свидание, каждый раз нужно обращаться к судье с письменной просьбой. У судьи права отказать в свидании нет, и в большинстве случаев такое свидание предоставляется. Но смысл введенной в практику процедуры в том, чтобы поставить под контроль суда каждый контакт адвоката с подзащитным.
Написав заявление, я поднялся на второй этаж Ташкентского городского суда и вошел в кабинет судьи. За столом сидела средних лет женщина. Яркое, цветастое платье из набивного нейлона плотно облегало ее упитанную фигуру. Она что-то читала и не поднимала на меня глаз. Я стоял и ждал. Пауза затягивалась. Стоять перед нею с заявлением в руках и чувствовать себя надоедливым просителем было оскорбительно. Если на мой стук в дверь она разрешила войти, то, естественно, что я имею право на ее время и внимание.
— Здравствуйте, я адвокат, хочу получить разрешение на свидание с Адельгеймом. Ордер на защиту сдан секретарю в канцелярию.
Судья, не отвечая мне, продолжает читать дело.
Стою, молчу, злюсь.
Звонит телефон. Судья берет трубку, смотрит прямо на меня и с кем-то спокойно разговаривает.
- Да, да. Дело должно пойти. Адвокат приехал. Свидетели будут доставлены, не беспокойтесь! Прокурор знает, конвою тоже сообщим.
В трубке что-то долго говорили. Судья молчала и внимательно слушала. Потом последовала целая тирада:
- Я просила усиленный конвой! Хорошо, еще раз позвоню начальнику. Кроме конвоя, будут еще и милиционеры. Зал тоже подготовлен. Сегодня же вечером проверю еще раз и доложу Вам!
Трубка повешена. Скользнув по мне взглядом, судья вновь опустила глаза к письменному столу, на котором лежит дело. Первая встреча, и судья сразу решила показать мне, кто есть кто. Перехожу в наступление.
- Вы судья Лобанова? — говорю нарочито резко.
Оторвавшись от бумаг, она, наконец, соизволила ответить:
-Да, я.
Но вновь звонки, звонки, и как я понимаю, все они связаны с делом Адельгейма. Я стою и жду. Последний звонок, видно, был от очень высокого должностного лица. Голос Лобановой изменился, вся она устремилась к трубке, потом вскочила и весь разговор провела стоя. Как только она повесила трубку, я подошел к столу и, положив заявление, сказал:
- Свидание мне, пожалуйста!
После телефонных разговоров Лобанову почему-то как подменили:
- Пожалуйста, садитесь. Вы ознакомились с делом? Подождите, пожалуйста. Сейчас секретарь напечатает разрешение на свидание, - и звонком вызвала секретаря. Сижу, жду разрешения. Судья продолжает засыпать меня вопросами:
- Вы успеете подготовиться к делу? Мы ведь послезавтра начинаем. Как Вы думаете, мы уложимся в три дня? Знаете, очень хотелось бы, дело, сами понимаете, ответственное и тянуть его нет смысла!
Слушаю, молчу. Про себя уже решил, что буду сражаться за Адсльгейма столько, сколько мне нужно будет, не взирая ни на чьи планы. Монолог продолжается.
- Кое-кто из свидетелей не явится. Правда, может быть, потом приедут. Но пока данных нет. Я надеюсь, Вы не будете возражать против слушания дела в их отстуствие?
- Буду возражать! Дело сложное, в нем надо разобраться, и свидетели в суде нужны.
- Да, конечно, - и сразу сменив тон, продолжает:
- Как Вы переносите ташкентскую жару? В Москве, наверное, прохладно?
Секретарь принесла разрешение на свидание, передала Лобановой, она подписала его и протянула мне. Я направился к выходу.
- Товарищ адвокат, выясните у Адельгейма, будут ли у него ходатайства. Хотелось бы знать заранее, чтобы не затягивать процесс.
Повернувшись к Лобановой, я ответил: "Ходатайства мы заявим в суде". А про себя подумал: "Знаем мы эти судейские трюки - заранее выведать позицию и ходатайства и заранее, до суда, придумать, как на "законном" основании отказать в их удовлетворении. Ведь процесс затягивать нельзя! Поэтому и свидетели ей не нужны. Ей заранее все ясно. Вся эта игра известна давно, и я не новичок ".
"А что ты думаешь о судье? - спросил я себя, - ведь с ней работать, именно ее нужно будет убеждать, что прав ты, а не следствие. Что она за человек? Властная, самоуверенная, хитрая и опытная, она назначена в этот процесс не случайно. Такая выполнит любой заказ и подпишет любой приговор! Ну а другой судья - честный и совестливый, разве не выполнит требуемый от него приказ? Конечно, выполнит! Так какая же разница, кто будет судить?"